Всероссийский конкурс дневников приемных семей «Наши истории»

Завершился 1 Всероссийский конкурс дневников приемных семей «Наши истории» Благотворительного фонда Елены и Геннадия Тимченко.  Основная цель конкурса – поддержать в российском обществе приоритет семейного устройства детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, и повысить доверие к институту приемного родительства. 
Алексей Валерьевич Сокольский, наш земляк и действующий опекун принял участие в конкурсе. В своей статье Алексей Валерьевич говорит о трудностях, с которыми он ежедневно сталкивается при воспитании опекаемого ребенка и радостях при достижении даже небольших целей, рассказывает о сложностях адаптационного периода ребенка в его семье,   разрушает  негативные стереотипы,  делясь положительным опытом. 
Предлагаем Вашему вниманию невыдуманную историю из жизни…

Черновик

Представляете: я же письмо получил!..  «Ну, и что, - скажет кто-то, - мне их едва ли не сотня в день приходит, иногда и спам-то удалять не успеваю, не то что - отвечать…» - Это понятно, сам такой. Но я-то получил письмо – настоящее! Вытащил его из почтового ящика, в котором последнее время находил только рекламные газеты да квитанции за коммунальные услуги. А тут – письмо! В конверте! В красненьком таком, с надписью «воинская корреспонденция», что означает - к адресату идёт бесплатно. Во всяком случае, раньше бесплатно ходили, когда я сам из армии их посылал. Давно это было… А теперь, вот, получил из Тверского суворовского училища. От Коли, тогда ещё первокурсника. 
Письмо вроде бы и простое - «Как дела, как здоровье?..», «Передавайте привет Соне и бабушке…», «Возьмёте ли вы меня на каникулы?» и т.д. Но - если написано письмо от руки, то ощущения от него не сравнишь с «электронными».
А вот я на все его вопросы ответил при встрече, а не письмом. Оправданием мне служит только время, которое нужно для того, чтобы конверт преодолел 70 километров, отделяющих Клин от Твери. Не зря же шутят, что именно благодаря «Почте России» мир узнал вкус изюма, кураги и сыра с плесенью…
Я приехал в училище, рассказал про свои дела и здоровье, передал приветы и те вредные, ужасные, запрещённые, а потому и столь желанные – чипсы, жвачки, кока-колу… Мы вместе спланировали, что будем делать на каникулах. И всё вроде бы нормально, но вот эта мелочь… Что я не ответил на письмо – именно на бумаге… Она меня мучает до сих пор.
Надо написать… Но о чём? Хочется же, чтобы это было не просто письмо. Чтобы он, прочитав его, задумался. Над тем, над чем задумываюсь я. Чтоб он его запомнил, а может даже и сохранил… 
Может быть, то, что вы сейчас прочитаете, и будет «черновиком» этого письма?

*  *  *
Интересно складывается жизнь…  Пару лет назад я ещё не знал, что ты есть на белом свете. Потом нас познакомили, ты бывал у меня в гостях. А потом я вдруг узнал, что ты снова – «в казённом доме». Пусть и в хороших условиях, пусть и с добрыми людьми. Но показалось мне, что если ты теперь навсегда исчезнешь из моей жизни, это будет как-то… неправильно. 
«Когда мы ему сказали, что придёт человек, с которым он не  жил, но которого он знает, Коля сразу спросил: «Дядя Лёша?». Я слушал это, и мне было приятно…
Моя профессия – журналист, мой образ жизни – дорога, с твоим появлением в моей жизни, а особенно после твоего поступления в Суворовское училище дорог стало больше, во всяком случае,  теперь я гораздо лучше знаю столицу соседней области… А тебя уже тянет в «мои» места, к моим друзьям. «Они ведь теперь и мои друзья?» - спросил ты у меня как-то. – «А как же?!» Если они теперь всё время про тебя спрашивают и периодически стараются что-то тебе передать…

*  *  *
 «Хочу здесь жить, когда вырасту», - сказал ты, когда мы в конце лета уезжали из моей деревни в Ивановской области. «Моей» - громко сказано. Я там не родился, я там не жил, я и ездил-то туда в детстве слишком редко, о чём теперь страшно жалею. Потому что когда только подъезжаю к повороту на Каменку, чувствую наползающие на глаза слёзы. Хорошие слёзы. Слёзы какой-то неожиданной, беспричинной радости, спокойствия, а может даже и - счастья… Я это всегда списывал на «зов предков», родившихся в тех местах, живших там. Мой прадед – дьякон церкви Петра и Павла в селе Стрелка. Мой дед – сын дьякона, насколько помню, в Бога уже не верил. Отец мой, который в детстве с пацанами доламывал этот к тому времени уже закрытый и заброшенный храм, говорил мне потом, что ему за это стыдно. Я очень хочу быть верующим – получается не всегда, но всё труднее становится не замечать того, что какая-то высшая сила меня ведёт, мне помогает. Не слишком, правда,  утруждая себя своевременными разъяснениями того, что даже вот эта сегодняшняя моя боль и мука – мне же, дураку, в итоге и на пользу. Только пойму я это - завтра…
Ты тоже, как мне кажется, чувствуешь - и удивительную теплоту этих мест, и то, что всё в этой жизни не так всё просто. Мы полазили с тобой по развалинам старинной усадьбы; я показал тебе место, которое когда-то показывали мне - здесь была могила моего прадеда. Нет уже могилы, хотя церковь наша уже снова блестит куполами, а в соседнем селе пока ещё - руины…

*  *  *
Из руин надо как-то выбираться, что-то в жизни упорядочивать. Даже если не всегда хочется. Если нет времени. Если есть другие, более… привлекательные дела. Ты не представляешь, сколько уже раз я из-за тебя пропустил «святое» – футбол с последующей баней в компании друзей! Но они не ругаются, не упрекают: я ж не с женой, не с тёщей выходной провожу. У меня причина куда уважительнее, я - с суворовцем!
У тебя свои понятия о том, что важно и что нужно. Я их зачастую не разделяю. Зачем, например, тебе нужен именно смартфон, а не обычный кнопочный телефон? Ну, да – интернет, ну, да – «Вконтакте»… Но ведь вам всё равно разрешают пользоваться телефонами только по десять минут в день? А гаджеты все – запрещены.  И не надо нарываться! Не надо – злоупотреблять. У кого из твоих «однополчан» есть «тайные» телефоны, я знаю не хуже тебя. Откуда? - От твоего майора. – «А он знает?!!!» – Ох, Коля… Они про вас знают гораздо больше, чем вы думаете. И относятся они к вам гораздо лучше, чем вам кажется. И жалеют вас гораздо больше, чем вы можете себе представить. Они же всё понимают. А «строгие» только потому, что для вас же стараются…

*  *  *
Раз уж речь зашла о воспитании… Помнишь, летом мы ходили на дачу к друзьям, вы там в «войнушку» играли (как будто в училище не наигрались), а мы сидели за столом и… беседовали о воспитании детей. Серьёзная тема! Не зря же вы прибежали, узнать, что случилось, когда мы начали особенно сильно орать. Мы не ругались, мы… дискутировали.
Кто-то говорил, что детей надо держать в строгости, чтобы потом, когда они столкнуться с реалиями нашего удивительного мира, им же самим было легче. Кто-то убеждал, что гадостей в жизни наши дети и без нас ещё нахватаются, поэтому пусть уж лучше пока, от нас, родителей видят и чувствуют только тепло и доброту. В общем, как писал Евгений Шварц, «Детей надо баловать, только тогда из них вырастают настоящие разбойники». С кем согласен я? Трудно сказать. Знаю только, что ругаться я не люблю. Хотя иногда и приходится.
Однажды я ехал в купе в компании девочки, её мамы и бабушки и уже через полчаса стал убеждённым сторонником телесных наказаний, причём хорошенько «отходить» ремнём мне хотелось всех трёх…
Помню и другую историю, когда разгневанная (и надо признаться, что гнев этот был, что называется праведным, то есть вполне обоснованным) учительница кричала на свой провинившийся, если не сказать опозорившийся и её, учительницу, опозоривший класс. Кричала так и такими словами, что от ужаса один  ученик даже, прости, описался…  Правда казус этот случился, увы, с тем, кто в общем позоре класса был виноват едва ли не меньше всех…

*  *  *
Я не знаю, правильно ли я себя веду, правильно ли я тебя «воспитываю». Иногда мне хочется на тебя и голос повысить. Когда ты не просто не понимаешь элементарных для меня вещей, когда ты просто не хочешь, не пытаешься их понять!
Помню, как делали мы с тобой математику: ты явно торопился заняться чем-то другим, и мало того, что примеры решил заведомо неправильно, так ещё и отказывался переделывать. Мол, «нас так учили»… Мол, «если не так, то я у ребят в училище спрошу и исправлю». И не мог ты понять, что уж я-то знаю, что за такое «решение» ничего выше двойки тебе не грозит. Что я эту тему проходил каких-то сорок лет назад, а потому ещё помню!.. Но ты тоже стоял на своём. И я хотел, было, удивить тебя, наконец, тем фактом, что я, в принципе, умею и поорать!..
Но что-то на меня нашло. Я сказал, что, мол, «если человек сам хочет выглядеть в глазах своих одноклассников дурачком, то ему никто не сможет в этом помешать». И ушёл в другую комнату. Через пару минут ты пришёл ко мне с тетрадью и учебником…
Или другая ситуация: когда мы с тобой разобрали первый вариант домашней контрольной по русскому, а вариант второй ты – по собственной инициативе – взялся делать самостоятельно, без моих подсказок. Я подглядывал, удивлялся, а потом только спросил: «А теперь скажи-ка мне, Коля, почему это у тебя по русскому всего лишь тройка?!..» А ты, довольный, улыбался…
Но иногда и я чувствую себя бессильным, так что ты это… того… прекращай! И не пиши сразу в тетрадь! Это ж не жизнь – тут можно и черновиком воспользоваться, а потом в тетрадь набело всё переписать!
Вспомни лучше, как сам ты жаловался мне на «новенького», пришедшего к вам в начале второго курса: мол, «не умеет он даже строевых шагом ходить – позорище!..» Эх, жаль, я не снимал на видео твоё посвящение в суворовцы: посмотрел бы ты на себя  в начале воинского пути…

*  *  *
В общем, Коля, недостатков в тебе – хоть отбавляй! Но ведь и сам я далеко не ангел. Но я не хочу казаться перед тобой лучше, чем есть. Мне, может быть, и нравится-то то, что не надо мне с тобой ни строить из себя взрослого, всё знающего и понимающего; не надо и притворятся «своим в доску», пацаном-«дружбаном». 
Я тебя чему-то учу, хотя и сам умею далеко не всё, что хотел бы. Я говорю тебе то, что думаю, хотя прекрасно понимаю, что моё мнение – далеко не «истина в последней инстанции».
Но почему-то хочется мне, чтобы и ты, и родные мои дочки-сыночки хоть когда-нибудь, много лет спустя, хоть иногда да вспоминали мои слова. Так же, как я вспоминаю то, что когда-то говорил мне отец, вспоминаю его шутки… Надеюсь, что даже если вы вдруг поймёте и скажете потом, что я что-то делал неправильно, чего-то не умел, чего-то не знал, не понимал, не замечал, то говорить об этом вы будете не с насмешкой и уж тем более – не с презрением, а – с теплотой…

*  *  *
Друзья меня как-то спросили: «Как это ты решился? Как захотел сделать его (тебя то есть) – своим?» Я ответил честно: «Да, не хотел я!.. И не собирался. Как-то всё само собой получилось. А по-другому… Нет, по-другому было бы неправильно…»
Раз уж нас с тобой жизнь свела, значит, так надо. А для чего? Кому-то видней…

Алексей Сокольский

Share